СМЕЛО,
ЧЕСТНО, ХЛЁСТКО
Сейчас к тому времени прочно приклеился ярлык «лихие
девяностые». Для нас, пишущих, воспитанных в духе коммунистической идейности, но
страстно мечтавших о свободе от цензурного гнёта, те годы стали самым
замечательным временем, порой настоящего живого творчества.
Вот она, та самая гласность и свобода слова, к которым
подкрадывались все перестроечные шесть лет. Ещё в августе 91-го о таком мы не
могли и мечтать. Новый 1992 год начался либерализацией цен, вступлением в
свободный рынок. Полистайте подшивку нашего «Маяка» за тот год. Лицо газеты
изменилось до неузнаваемости. Ударными на первой полосе стали подборки
информаций под рубрикой «Коротко». И в них зазвучал живой и страстный голос
авторов - журналистов и читателей газеты. «Судя по всему, последние дни
доживает совхоз «Аполецкий», - так начинается информация в номере 9 января.
Попробовали бы ещё год назад опубликовать такое! Или житель деревни Зехны
предлагает поставить памятник Михаилу Горбачёву. Это публикуется на первой
полосе буквально вслед за развалом Советского Союза и уходом Горбачёва с
политической арены. Сомнительной называет эту затею автор другого письма –
житель Холма. Вот так - прямо и открыто.
В серии январских публикаций на злобу дня – тревога по
поводу резкого роста цен, ухудшения экономического положения трудящихся,
предзабастовочного настроения школьных учителей. Ожидаемого эффекта от
либерализации экономики не получилось. Вместе с ростом цен сохраняется дефицит
и распределение по талонам. 23 января на первой странице публикуются нормы
вывоза продуктов питания за пределы
Российской Федерации. Согласно им каждый, покидающий нашу страну, может взять с
собой не более 1 килограмма хлебобулочных изделий, полкилограмма колбасы и мяса,
столько же масла, десятка яиц, 2 банок рыбных консервов, 1 пачки чая,
полкилограмма сахара, 1 банки кофе, 1 бутылки алкогольных напитков, 4 пачек
сигарет, 1 пачки маргарина.
30 января редакция обращается к читателям с заявлением
об изменении периодичности издания. С 1 февраля 1992 года «Маяк» выходит два
раза в неделю – по средам и субботам. Этот шаг объясняется тем, что с 1 января
в несколько раз подорожали бумага, типографские расходы, доставка газеты, а
подписная цена осталась на уровне прошлого года. Одновременно с сокращением
периодичности издания наполовину сократился штат сотрудников. Не стало
ответственного секретаря, корреспондентов, шофёра, секретаря-машинистки,
уборщицы. Людям пришлось искать другую работу. Ответственный секретарь
Елизавета Семёнова возглавила районный музей, машинистка Александра Кузьмина и
корреспондент радиовещания Александра Петрова ушли на пенсию.
Вперёд – к
капитализму!
Первые месяцы много места в газете уделялось
приватизации, которая началась с ликвидации бывших совхозов. Что придёт им на
смену? На этот вопрос на страницах «Маяка» отвечали руководители района,
областные и районные чиновники. Уже в феврале публикуются отчёты с собраний
трудовых коллективов совхозов об их реорганизации. Причём, авторы этих отчётов
с тревогой и болью размышляют об апатии участников этих собраний, автоматически
голосующих за новые формы собственности и хозяйствования. Честно и прямо
журналисты выкладывают свои личные впечатления и соображения. Для того времени
характерны публикации, носящие доверительный характер. Журналисты «Маяка» -
собеседники. Нет призывного тона, нравоучительной манеры. И главное – нет
безоглядной поддержки и одобрения. И это сразу же оценивается читателями. Уже в
феврале тираж возрастает на 60 экземпляров. «Маяк» выписывает 2571 человек. Для
нашего района это много.
Вот заголовки публикаций той поры: «С девятой
потолочины», «Гори всё синим пламенем!», «Последователи Остапа Бендера»,
«Поговорили и разошлись». Ещё примета времени - всё больше общественного
автотранспорта переходит в частное владение. В марте 1992 года зарегистрировано
40 таких единиц, среди которых «ГАЗы», «ЗИЛы», «Колхиды».
К концу лета ударной темой публикаций становятся
приватизационные чеки. На страницах «Маяка» разворачивается кампания по
разъяснению государственной приватизации. Что такое ваучер и как им
распорядится. «Все станем капиталистами?» - характерный заголовок сентябрьских
номеров 1992 года. Причём, справедливости ради замечу, мнения этих публикаций
были абсолютно противоположными. Именно тогда мы начали отходить от
категоричности суждений.
10 октября появился первый репортаж о выдаче ваучеров
в районе. Их владельцами стали 143 сельских жителя. 14 октября мы перепечатали
правительственную информацию с прогнозом о том, что стоимость ваучеров
возрастёт в 20 раз и составит не менее 200 тысяч рублей. Но уже буквально через
месяц наша реальность опровергла эти прогнозы. В информации «Как там с
ваучерами?», опубликованной 12 ноября, читаем: «Акционирование в районе на
уровне намерений, о покупке земли – разговоры, об инвестиционных фондах – по
большей части слухи. Поэтому значительная часть нашего населения к ваучеризации
относится весьма скептически и настроена продать свои ваучеры подороже, если,
конечно, спрос будет».
18 ноября чеки начали выдавать в Холме. И большинство
нашего населения, не отходя от кассы, распоряжалось своей «долей
госсобственности». Уже тогда ваучер можно было обменять на бутылку остающейся
дефицитной водки или на 3 – 4 тысячи рублей в отделении Сбербанка, что являлось
по тем временам ничтожной суммой. Позже практиковалась раздача дефицитного
сахара. Цена мешка – 9010 рублей. За него можно было заплатить одним ваучером и
четырьмя тысячами рублей.
Как показала дальнейшая практика, получив
приватизационные чеки, мы капиталистами не стали. Номинальная стоимость ваучера
так и не достигла объявленных 10 тысяч рублей. Уже к весне следующего года
инфляция превратила их в смешную сумму (тогда 1 тысяча рублей сравнялась по покупательной
способности с одним рублём). На ценниках в магазинах значились пятизначные и
шестизначные числа. Получая сотни тысяч и даже миллионы рублей, трудящиеся не
сводили концы с концами. К тому же, к середине девяностых годов задержки с
выплатой зарплат стали систематическим явлением.
Завершая о ваучерах, замечу, что они не сделали нас ни
богатыми, ни счастливыми. Во всяком случае, среди моих знакомых таковых не
наблюдалось. Кто-то попользовался халявными водкой или сахаром, кто-то подарил
чек строителям финансовых пирамид типа «МММ» или «Хопёр Инвест».
Обратная
сторона
Девяностые годы, вместе с тем, были и самыми сложными
в жизни коллектива редакции. С одной стороны – настоящая свобода слова и
творчества, а с другой – хронические финансовые и технические проблемы.
В 1996 году бывшего заместителем редактора Николая
Михайлова избрали главой района и в редакции остались всего пять сотрудников. Автор
этих строк тогда в должности редактора, заместитель Любовь Бенгарт, заведующая
отделом писем Вероника Томилина, корректор Татьяна Максимова, бухгалтер Ирина
Петрова. Через год штат немного восстановили. Ответственным секретарём пришла
Людмила Демидова, Веронику Томилину перевели в администрацию района, а
заведующей отделом писем назначили Елену Александрову. В редакцию вернулся
Сергей Цветков, назначенный заведующим общественно-политическим отделом.
Анатолий
ПИМАНОВ
Фото из
архива автора
На снимке:
Коллектив редакции в 1996 году
(Опубликовано
в газете «Маяк». 2013 год)